Октавиус - Страница 117

117

– Хороша коровка, – сказал я. – Тонн с десяток будет, наверное, если не больше. Отбился, похоже. Ну ничего – он уже фактически наш. Бежим!

Проваливаясь в снег, скользя по наледи, ежесекундно рискуя переломать себе ноги, мы во всю прыть понеслись к бухте. В боку от непривычного бега начало колоть, грудь разрывалась, несмотря на мороз, я весь взмок от пота. Отто, тяжело пыхтя сзади, безуспешно старался ни на миг не отставать от меня…

Я с невероятным облегчением увидел невдалеке возвышающуюся над скалами черную рубку U-311 и силуэты наших парней, рассыпавшихся по берегу бухты. Чтобы добраться до них, следовало преодолеть порядочный крюк по крутым, заснеженным скалам в обход небольшого замерзшего проливчика – либо напрямую бежать по его льду. Я выбрал второй вариант и, скользя по обледеневшим камням, с хрустом прыгнул на лед. Я слышал, как за спиной Отто последовал моему примеру, и наддал ходу, по всей видимости, хорошенько оторвавшись от него. Во всяком случае, добежав уже практически до противоположного берега, сквозь шум в ушах и грохот собственного сердцебиения я услышал позади его далекий, слабый крик. Остановившись, я обернулся и увидел его. Этот растяпа побежал слишком далеко от берега, по-видимому, пытавшись таким образом срезать путь – и со всего разгона влетел в невидимую под настом полынью. Теперь же метрах в трехстах от меня он, четко видимый на фоне снега, дико размахивал руками, пытаясь вылезти на лед, и орал во все горло, но ветер относил его крик в другую сторону. Идиот! Нашел время! Я судорожно оглянулся – лодка была сразу за скалами, а пока я бежал бы к нему, пока подполз бы к полынье, пока вытащил бы эту мокрую курицу обратно, прошло бы не менее получаса. За это время добыча будет уже далеко! И теперь мы упускали такой удачный момент из-за одного неуклюжего болвана. Я стоял, не зная, что предпринять, буквально разрываясь на части – и с каким-то облегчением увидел, как Отто в последний раз взмахнул руками и скрылся подо льдом. Тяжелая одежда и мороз сделали свое дело быстро – недолго ему было суждено бороться за свою жизнь. Все равно я вряд ли успел бы спасти его. Еще несколько секунд я стоял, глядя на черневшую полынью, а потом стал быстро карабкаться вверх.

– Боззе! Где тебя дьявол носил?! – заорал еще издали обер-боцман. – Шнейдер как полчаса уже закончил работы… Где Арвиц?!

– …Танкер в полумиле от северной оконечности острова! – выпалил я, мгновенно перебив все его красноречие. – Британец. Похоже, отбился от своих!

Подбежавший немедленно Цандер быстро расспросил меня. В двух словах я рассказал все, что случилось с Отто, естественно, промолчав о таинственном яблоке. Однако гибель Арвица уже мало интересовала Иоахима по сравнению с возможностью упустить добычу, и уже через секунду прозвучала команда:

– Боевая тревога! Все по местам!

«…Погружение на перископную глубину!»

Я занял свое место в первом отсеке возле торпедного аппарата № 1.

С треском тали и звоном цепей длинное тело торпеды пошло в люк аппарата.

«…Gefechtststionen!»

По всем отсекам мгновенно наступила мертвая тишина. Я затаил дыхание, прислушиваясь…

«Первый торпедный аппарат… Товьсь…»

Через несколько секунд после залпа глухой грохот взрыва, содрогнувший лодку, возвестил о том, что попадание было произведено прямо в цель…

Через полчаса ко мне подошел обер-лейтенант.

– Михель Боззе! – сказал он. – Вас вызывают к командиру…

Несколько озадаченный вернулся я в отсек и молча приступил к своим обязанностям. Цандер вынес мне благодарность за обнаружение противника и сказал, что я буду представлен к знаку отличия V-Boot-Krigsabzeirchen. Такая щедрость поразила меня, однако чувство радости быстро куда-то улетучилось, уступив место некоему темному разочарованию. Это чувство не оставляло меня все последующие дни, которые тянулись унылой чередой. Так что я был даже несколько рад, когда внезапно прозвучал сигнал боевой тревоги и последовала команда срочного погружения…

Выполняя команду, я отдраил крышку и уже уперся в холодный бок торпеды, направляя ее нос в люк, когда, посмотрев вперед, оторопел от неожиданности. Из темноты трубы прямо на меня смотрело чье-то лицо. Мне на мгновение показалось, что это был Арвиц, и я непроизвольно отшатнулся, игнорируя раздавшуюся позади яростную брань обер-боцмана. Но это был совсем не Отто. Это был желтолицый, узкоглазый старик со сморщенной, как печеное яблоко, блеклой кожей и застывшей на губах слащавой улыбкой, обнажавшей редкие, потрескавшиеся зубы…

Видел я его не более секунды и тщательно рассмотреть не успел: пошедшее в люк тело торпеды заслонило собой это неясное видение…

ОКТАВИУС. ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Андрей Скоробогатов

За каких-нибудь полчаса безобидная тучка на горизонте, вопреки нашим ожиданиям, разразилась над нашими головами сущим адом. Если бы мне рассказали, что подобный шторм может быть на реке, я только рассмеялся бы в ответ им прямо в глаза. Но теперь я воочию убедился, какую страшную опасность он представлял собой. Мгновенно все потемнело вокруг, словно настала ночь, припекавшее солнце исчезло за минуту, и мгновенно налетевший ветер превратил всю реку в настоящий ад. Словно в наказание за беспечность, накрывший нас ливень в момент промочил не только нас, но и все наши вещи. Берег, до которого было не больше тридцати метров, исчез из поля зрения, скрывшись за темнотой и сплошной стеной дождя. Наш ял-шестерка словно попал в горную стремнину: нас то поднимало высоко вверх, то швыряло вниз в провал между волнами, то крутило как в водовороте.

117