Октавиус - Страница 90

– Как видите, сэр, – обратился боцман к Ситтону, – вся команда настроена крайне решительно. И у нас лишь одно требование: немедленно развернуться назад, пока у нас еще есть время на это.

– Это все? – спокойно спросил Ситтон.

– Да, сэр, – ответил боцман.

– В таком случае я как ваш капитан скажу лишь одно: поход будет продолжаться дальше до тех пор, пока мы не причалим к Гренландии, выйдя через пролив Гудзона. За неисполнение моих приказов виновные будут подвергнуты дисциплинарному наказанию. К подстрекателям, особо недовольным и прочим нарушителям дисциплины на корабле будут применяться более жестокие меры, вплоть до крайних.

В ответ раздалась чудовищная буря проклятий, брани и ужасных угроз. Слова Ситтона не на шутку разозлили матросов, и я, порядочно струхнув, сжал рукой эфес шпаги. Берроу расстегнул камзол (за поясом у него был пистолет), Ситтон же был спокоен как никогда. Метью молчал, не зная, к кому примкнуть, и, по-видимому, ожидая дальнейшего развития событий.

– Ситтон! – на фоне общего гвалта примиряюще сказал седой моряк с красным сломанным носом и серьгой в ухе. – Мы же с тобой уже давно ходим вместе! Что с тобой?! У тебя же самого осталась жена и дети!

– Лучше я отправлюсь на виселицу в Ливерпуле, чем на закуску медведям! – орал Каммингс, грохая по столу кулаком. – Нас даже никто и не подумает искать в этом богом забытом месте! Поворачиваем, и точка!

– А когда мы застрянем здесь, то что, будем отыскивать наших спасителей-эскимосов? – вопил матрос Генри. – Или ангелы Господни сойдут к нам с небес? Разворачиваемся, и все тут!

– Кто за то, чтобы развернуться, поднимите руки! – крикнул Обсон. – Единогласно! Команда приняла решение, и я присоединяюсь к нему. Дальше мы не пойдем ни на метр!

– Это бунт? – спросил Ситтон, не изменившись в лице.

– Называйте это как хотите, – ответил Гоббс. – Но мы поворачиваем корабль прямо сейчас.

– И в ваших же интересах не мешать нам, – вставил Каммингс. – Тогда на Аляске вы чуть не погубили судно из-за собственного упрямства – и теперь хотите довести до конца это дело? Этого мы вам больше не позволим! Лучше я сгнию в тюрьме, чем на борту этого корыта…

– Тихо! – вдруг оглушительно рявкнул Ситтон, и моментально наступила тишина. – Я принял решение идти вперед, и никто, вы ясно слышали это, никто не заставит меня отступиться от этого решения! Ни черт, ни сам Дэви Джонс!

– Имейте в виду, – среди вновь наступившей тишины прозвучал голос Генри, – здесь никто не хотел доводить дело до крайних мер, но вы сами заставляете нас сделать это!

– Отлично, – растягивая слова, промолвил Ситтон, – я и впрямь вижу, что шутки кончились. Что же, скажу теперь и я. Припасов вполне хватит, если мы перестанем разводить эту канитель. Я понимаю – вы устали, поэтому даже сделаю вид, что сегодня ничего не случилось, если вы все немедленно приступите к безоговорочному исполнению своих обязанностей. Помните – мы моряки славной Британии, и Англия оценит по заслугам наш подвиг. Так что давайте решим все по-хорошему…

Он лучше всех понимал, что здесь было совсем не то место, где можно было выяснять отношения драконовскими методами, и поэтому смягчил тон.

– А если по-плохому, – уже не спросил, а скорее произнес Каммингс. Сначала он говорил осторожно, видимо, зная, как Ситтон относится к нарушителям дисциплины, но потом, видя общий настрой команды, осмелел окончательно и приступил к открытым угрозам.

– Что ж, – ответил Ситтон совершенно невозмутимо. – Можно и по-плохому. Вы все хорошие моряки, я могу поручиться за это: вы умеете ворочать рулем, ставить и убирать паруса, делать маневры и имеете огромные навыки. У вас нет только одного – должных знаний по навигации, чтобы вывести корабль назад из этого ледяного лабиринта.

Каммингс злобно расхохотался в ответ:

– Кого вы думаете напугать, сэр. Курс проложен по карте, так что выйти по нему обратно особого труда не составит даже для таких бестолочей, как мы. Тем более что среди нас есть те, кто понимает в этом деле. Главное, не забудьте сказать, что вы уничтожили эту карту! Не так ли?!

– Берроу, – сказал Ситтон с какой-то странной усмешкой, – отдайте им карту.

Берроу бросил на стол бумаги и, казалось, потеряв интерес ко всему, уставился в стол. Метью нервно играл большими пальцами, я стоял, обливаясь потом, Ситтон, выпрямившись, молчал.

– Обсон, – произнес Каммингс, – взгляни…

Боцман развернул карту и несколько минут пристально изучал ее, отчего лицо его сначала собралось складками, а потом стало мрачнее тучи. Он осточертело начал листать бумаги и вдруг яростно выругался.

– Условные обозначения, – прошипел он, обращаясь к остальным. – Здесь нет и половины условных обозначений. Мы сможем идти по компасному курсу, он тут даже обозначен, но истинный курс будет совершенно другим, и здесь он приведет нас в тупик.

– Эти обозначения тут, – Ситтон прикоснулся ко лбу рукой. – Я предчувствовал возможность возникновения бунта, поэтому специально не указал их, дабы вы не смогли произвести коррекцию. Но я помню их все до единого, и если я забуду их, то их помнят и Берроу, и Метью, и сэр О’Нилл. Ты прав, Обсон: с такой погрешностью идти в этом ледяном лабиринте – верная смерть. О да, на карте обозначены даже координаты входа, его широта и долгота с точностью до секунды, однако попробуйте добраться до них…

– Проклятье! – заорал Каммингс. – Обсон, ты сможешь вычислить эти условные обозначения?

Тот лишь яростно рассмеялся в ответ:

– Как ты мне прикажешь это сделать?! Если даже отсюда и есть другой выход, то мы прежде застрянем во льдах, чем найдем его. Мы уже забрались слишком далеко, чтобы у нас было время для ориентирования на местности. К тому же кто из вас умеет ориентироваться по небу, кто может пользоваться секстантом?! Они все правильно рассчитали, и нам не выйти отсюда без них…