Октавиус - Страница 96

– Да, негусто, – сказал я, почесав щетину на подбородке. – Придется начать жестко экономить. Эрни, рассчитайте порцию суточного пайка на каждого человека, включая нас всех. Посоветуйтесь с доктором Ингером по этому поводу.

...

«19 августа 1762 года. Миновали 120-й меридиан. Суточная температура упала до отметки +14° F. Скорость судна не больше 5 узлов. Наблюдается постоянное обледенение рангоута и такелажа. Количество шуги на воде существенно возросло, приняты меры повышенной предосторожности. В 13.47 минут по Гринвичу матрос Абнер Пейтти сорвался с мачты и упал на палубу. Пострадавший получил тяжелые травмы и положен в лазарет под присмотр судового врача Ингера…»

– Добрый вечер, доктор, – сказал я, заходя в маленькую каюту, срочно переделанную под лазарет. – Как у нас дела?

– Дела скверно, сэр, – сказал Ингер устало, вытирая руки полотенцем. – Пейтти совсем плох. Он уже сутки не приходит в сознание – у него сотрясение мозга и поврежден позвоночник. Боюсь, что он не дотянет до утра. Вордер весь горит – у него началась пневмония. Я постараюсь сделать что смогу, но… – Ингер развел руками. – Положение тяжкое, сэр. Лекарства у меня на исходе. Лука и чеснока практически не осталось – приходится давать каждому из команды по дольке в день, но скоро закончится и это. Тогда начнется цинга. Нам срочно, срочно нужно возвращаться…

– Мы обязательно вернемся, Ингер, – сказал я. – Главное – не отчаиваться. Господь милостив к нам, грешным рабам своим…

Раздался резкий толчок – судно остановилось, словно мягко упершись во что-то. Срочно, накидывая капюшон на голову, я выскочил на палубу. Ночь была очень холодная, и кожу на лице моментально стянуло. На палубе горели фонари, освещая скопившуюся на баке кучку возбужденных людей. Среди них был и Ситтон – двое матросов что-то показывали ему во тьме прямо по курсу. Из центрального люка появился взволнованный Берроу – позабывший надеть шапку и даже не обративший внимание на холод, он ринулся по шканцам на бак.

– Что, что случилось? – спросил и я, когда приблизился к ним.

– Впереди затор, сэр, – сказал кто-то из матросов, не знаю кто, указывая на бушприт во тьму. Нас окружала сплошная колышущаяся масса шуги и битого льда – именно она и затормозила ход, когда резко убрали паруса. А впереди на расстоянии двух-трех кабельтовых отчетливо виднелось белеющее в темноте сплошное ледяное поле, прорваться через которое даже с хорошего разгона для «Октавиуса» было невыполнимой задачей, так как оно шло чуть ли не на четверть мили вперед – и выход из пролива в открытый океан был полностью покрыт им.

– Ждем до утра, – сказал Ситтон. – Там увидим все как есть.

Мы спустились в каюту, где Берроу достал карту с проложенным курсом, тем самым, что помог нам подавить мятеж Каммингса, по которому мы теперь двигались обратно.

– Так, – сказал Берроу. – Хорошая новость: мы достигли выхода из межостровного пространства. Мы находимся тут. – Он поставил карандашом точку на карте. – От открытого океана нас отделяет около мили. Здесь не было льда, когда мы входили сюда, значит, его нанесло, после того как мы прошли это место…

– Странное дело, сказал Ситтон. – В это время его не должно быть здесь, он должен подходить сюда не раньше ноября. И я специально обратил внимание, что никаких признаков его приближения не было, когда мы подходили к архипелагу. Даже наоборот, все указывало на полное его отсутствие.

– Эти места непредсказуемы, сэр, – ответил Метью со своим обычным сарказмом. – В одном месте, что южнее, лед может только-только вскрыться, а в другом, что севернее, в то же время встанет намертво. Ранней зимы в этом году никто не предсказывал, а вот факт… Однако, черт меня подери, и я сам должен признать, что такая холодина в конце августа даже в этих местах – из ряда вон выходящая вещь. Да и столько льда в это время здесь неимоверная редкость.

Ночь прошла, полная тревожных ожиданий, и как только чуть рассвело, мы на шлюпке подошли к неожиданному препятствию.

– Да, – сказал Ситтон. – Даже под полными парусами мы увязнем здесь, не дойдя до середины. К тому же смотрите – тут явно присутствуют крупные плавучие льдины. Мы сможем запросто повредить корпус.

– А если пустить впереди шлюпку и отбойниками разгребать проход? – предложил я. – А корабль пойдет сзади под брифоком, с зарифленными парусами.

– Идея была бы хороша, будь в этой шуге маленькие льдинки, – сказал Метью. – Но здесь куски по три тонны весом. Можно разогнать их взрывами – это даст более практичный результат. Однако это может привести к тому, что нависший лед с ближайшего острова обрушится в воду. Последствия могут быть самыми паршивыми…

– Можно попробовать, – сказал Берроу. – Залив достаточно широк, для того чтобы лед мог потесниться и нас не выбросило на берег…

– Во всяком случае, у нас другого выхода нет, – ответил Ситтон. – Свирт, высадите нас к тому острову. Если мы не вернемся через три часа, отправляйтесь следом за нами и будьте осторожны. Старшим на борту остается Дэрак Метью. Сэр О’Нилл, вас я также попрошу не покидать корабль…

Сказано это было тоном категорического приказа, и мне пришлось волей-неволей подчиниться.

Высадившись на берег, Ситтон и Берроу в сопровождении пяти матросов пошли по берегу к видневшейся неподалеку заснеженной вершине, а шлюпка отправилась обратно к борту «Октавиуса».

Покачиваясь на волнах, я провожал взглядом их крошечные на фоне громадного мрачного берега фигуры, подобно тараканам ползущие по пологому снежному склону наверх.